Вице-президент Сбербанка, глава ОАО «УЭК» Алексей Попов рассказал о том, какие варианты создания национальной платежной системы обсуждаются в правительстве, почему нецелесообразно создавать ее с нуля, сколько может потребоваться бюджетных средств для построения новой системы. Беседовала Гульнара Вахитова.
— Алексей Юрьевич, вопрос развития национальной платежной системы был поднят после введенных США санкций в отношении ряда россиян и банка «Россия». Какие варианты создания национальной платежной системы сейчас обсуждаются?
На мой взгляд, сейчас есть несколько основных трендов. Все понимают, что нужно не только замыкать транзакции по международным картам внутри России, но и создавать свою национальную российскую карту. Если мы сейчас этого не сделаем, мы упустим время и не сделаем этого никогда. У нас достаточно населения, у нас много покупают, большие обороты, и российская платежная система будет коммерчески эффективной, причем не только в России, но и, вполне возможно, за рубежом, по крайней мере, в тех местах, куда ездят наши туристы.
Окончательные поправки мы должны увидеть в соответствующем законопроекте, который внес депутат Госдумы Владислав Резник и группа депутатов ко второму чтению. Второе чтение запланировано на двадцатые числа апреля. Это будет точка принятия всех решений.
Теперь стоит вопрос в том, как делать. Понятно, что делать надо быстро и вводить норму, которая заработает через два года, нет смысла.
Нужно вводить норму, которая заработает через полгода. Для этого мы предлагаем использовать текущую платежную систему «ПРО100», которая на данный момент реализована в составе универсальной электронной карты, но мы ее оттуда уже выделили и сказали, что «ПРО100» может работать как в составе УЭК, так и на обычных банковских картах, чтобы она была простой, дешевой и быстро подключаемой банком.
— По вашему мнению, существуют ли другие альтернативы в этом вопросе?
— Я, признаться, других альтернатив, которые можно запустить в течение полугода и в которые были бы инвестированы государственные деньги, а Сбербанк – это госбанк и он инвестировал значительные средства, не знаю. Кроме того, уже сейчас эти карты принимаются в половине банкоматов и в половине торговых точек. К примеру, «ПРО100» принимается во всех банкоматах Сбербанка, «Уралсиба», «Ак Барса» и Московского индустриального банка.
Такого охвата приема в России пока нет. Есть платежные системы, которые были широко распространены в начале 2000-х годов, и можно посчитать, конечно, все эмитированные за последние двадцать лет карты, но практически все они вышли из оборота.
— Как вы относитесь к заявлениям ряда банкиров и регулятора о том, что формировать новую систему предпочтительнее на базе некоммерческой организации?
— Следующий вопрос заключается в способе организации национальной платежной системы. Сейчас обсуждается два варианта: создать некоммерческое партнерство или создать ОАО. Я хочу сказать очень важную вещь: некоммерческое партнерство создано для того, чтобы учитывать и развивать интересы партнеров в нем, то есть банков. А платежная система в первую очередь должна развивать интересы платежной системы – для этого некоммерческое партнерство не подходит, для этого предусмотрено открытое акционерное общество.
Я понимаю, что мы должны сделать эту платежную систему социальной, то есть снизить тарифы для торговых точек, стимулировать людей оплачивать картами, в итоге снизить тарифы для людей – это все понятно, тарифы будут ниже, чем у международных платежных систем. Но нужно понимать, за чей счет будут развиваться технологии.
Платежная система – это в первую очередь технология, это бесконтактные платежи, это новые средства. Если это будет история без заработков, если это будет история без прибыли, то никто не будет инвестировать в технологии, и платежная система все равно умрет, просто не сразу, а долго, проиграв международным платежным системам в конкурентной борьбе. Этого мы допустить не можем, поэтому должно создаваться ОАО.
— Глава Сбербанка Герман Греф заявил, что Сбербанк планирует снизить долю в ОАО «УЭК» ниже контрольной. Как вы к этому относитесь?
— Мы абсолютно согласны, что не должно быть никакого доминирующего положения Сбербанка, ведь сейчас банки готовы на что угодно, только бы не идти в систему «ПРО100». Они готовы идти к китайцам, к японцам, ничего вообще не делать, потому что Сбербанк – это их основной конкурент здесь. Но платежная система не должна ассоциироваться ни с одним из банков, поэтому Сбербанк сейчас и выкупил 80% акций ОАО «УЭК» и поэтому мы сейчас делаем предложения всем банкам стать акционерами этой компании.
— Скольким банкам ОАО «УЭК» будет предлагать войти в состав акционеров?
К международным платежным системам Visa и MasterCard подключены тысячи банков, но это же не значит, что они являются их акционерами. Акционеры – это примерно 5-10 банков. Так и мы хотим сделать. Мы хотим, чтобы в состав акционеров вошли основные пять банков, которые являются чемпионами у нас на рынке эмиссии и эквайринга. Ни для кого не секрет, что лидерами в этом сегменте выступают Сбербанк, Альфа-банк, ВТБ, «Русский стандарт», «Уралсиб», есть еще другие банки.
Соответственно, эти банки должны объединиться в этой компании и никто не должен играть доминирующую роль. А Центральный банк должен установить особый надзор за этой платежной системой, как за национальной. Выражаться он должен, в частности, в том, что тарифы этой платежной системы будут вводиться в действие после решения совета директоров, но только после одобрения регулятором с тем, чтобы даже те банки, которые не являются акционерами, тоже понимали, что их интересы отстаивает регулятор.
— Как может регулятор осуществлять эти функции?
Для этого регулятор может создать некоммерческое партнерство, может использовать ассоциации российских банков или широкое вече на площади – это дело регулятора, как решит, так мы и подстроимся. Но одно дело – управлять компанией, другое дело – управлять тарифами.
В настоящее время десять банков уже подключаются к системе «ПРО100» для того, чтобы эмитировать карточки этой платежной системы. Какие — сейчас я пока не скажу. Есть подписанный NDA (договор о неразглашении – прим. ред.), но в апреле мы это узнаем. Это все крупные и средние банки. Я думаю, что все основные решения должны быть приняты на этой и на следующей неделях.
— Банкиры говорят об уязвимости карт УЭК, в которых используется приложение M/Chip4 международной платежной системы MasterCard. Действительно ли применение этой технологии может поставить их под угрозу?
— Тут подменяются понятия. Что такое M/Chip4? Это не программный продукт и не чип, это некий формат приложения, который понимает банкомат и карта. Формат нельзя отобрать и нельзя его дать. Он открытый, им можно пользоваться либо легально, либо нелегально. С MasterCard у нас есть соглашение, которое подразумевает исчерпывающий перечень причин, по которому оно может быть расторгнуто немедленно, и эти причины связаны в основном с тем, что мы либо не платим, либо банкроты. Если оно расторгается по всем остальным причинам, в том числе и по указанию свыше (по политическим причинам – прим. ред.), то вступает в действие расторжение по инициативе MasterCard. Для такого расторжения установлен очень существенный переходный период в почти два года.
Кроме того, если мы платим за выпущенные уже карты, то мы сохраняем право использовать те карты, которые были эмитированы ранее. В этой связи я считаю, что при любом раскладе почти двухгодичный gap у нас есть.
Сейчас платежная система «ПРО100» имеет еще одно уникальное приложение – это ID-приложение, по которому тоже можно совершать платежные операции. Оно несколько более сложное, чем M/Chip4. К нему банкам подключиться сложнее. Это приложение может инсталлироваться на карты, на УЭКе оно есть по умолчанию. На банковские карты, которые будут выпускаться, сейчас мы пока не планируем его устанавливать.
Это аналог M/Chip4, только более современный, он поддерживает различного рода бесконтактные платежи, реализован нами, и патент на него принадлежит нам. Он российский и сертифицирован ФСБ, размещается на российском чипе, и на это приложение мы будем делать ставку как на стратегическое.
— Может быть, стоит сразу запустить новую систему с использованием российской разработки?
Оно не подходит для быстрого старта, потому что банкам сложнее к нему подключиться. С MasterCard работают все, кто работает с картами, с «ПРО100», считай, что тоже уже работают. С этим сложнее. К нему есть драйвер – он называется электронный паспорт гражданина РФ. Мы планируем использовать электронный паспорт как бесконтактное средство платежа. И вот на нем как раз никаких M/Chip4 не будет, только ID-приложение.
Вместе с эмиссией паспортов в 2016 году мы планируем, что постепенно банки свои торговые и банкоматные сети начнут потихоньку приспосабливать к платежам по этому ID-приложению. И тогда, возможно, мы будем продвигать его и на обычных банковских картах. Куда отступать, у нас уже сейчас есть – этого резерва, 18-ти месяцев вполне достаточно, поэтому на самом деле эта проблема кажется мне немного надуманной, мы обсуждаем ее совместно с коллегами из Центрального банка. Мы видим, что есть риски, но они управляемы, и на данном этапе, с учетом рисков с одной стороны и простоты и удобства с другой стороны, я уверен, что мы выбрали правильное решение. Кроме того, мы знаем куда отступать, если что.
— Международная аудиторская компания Accenture провела аудит компании. Можете рассказать о результатах аудита?
Да, у нас прошел технический аудит. Я слышал замечания банков, некоторых оппонентов о том, зачем связываться с «ПРО100», у них технологии все устаревшие и проще создать с нуля. Мы сразу сказали, что сейчас система нацелена на обработку двухсот транзакций в секунду. Этого вполне хватает для проекта УЭК, но этого явно недостаточно для того, чтобы все банки по всем картам рассчитывались здесь. Мы предполагали, что для этого нужно примерно шесть месяцев — это аудит и показал.
Он показал, что технологии, которые используются здесь, – они не устаревшие и ничего не надо менять, а надо только нарастить вширь, но основной вывод – у нас сейчас физически один центр обработки данных в Москве, а их надо сделать три, к тому же разместить в разных концах страны на большом расстоянии друг от друга. Это лучшая практика, так устроены международные платежные системы. Мы хотим сразу стремиться к самой лучшей практике, сейчас вопрос не в тотальном изменении системы, а в ее расширении.
Мы это вполне за шесть месяцев сделаем, у нас есть на это средства. Недавно прошла допэмиссия акций, деньги на это есть, ничего нам не мешает эту работу начинать, мы ее, в общем, уже и начали.
— Компания в любом случае инициировала бы проведение внешнего аудита, даже если «ПРО100» не станет основой для национального процессинга?
— Нам в любом случае нужно было проводить аудит, потому что расширять систему нужно имея не только свое внутреннее мнение, но и внешнее, исходя из мировой практики. У нас работали международные аудиторы, и у нас есть все основания доверять той идеальной картине мира, которую они нарисовали.
Вопрос сейчас только в мощности этих центров обработки данных. Мы должны понимать, какое количество операций будет через них проходить. В том случае, если «ПРО100» станет основой для национальной платежной системы, нагрузка на самом пике может достигать до 1,5 тысяч транзакций в секунду, сейчас она рассчитана на 200 операций в секунду. Таким образом, мощности придется увеличить приблизительно в 8-10 раз. Но это с запасом.
Мы это все понимали, поэтому аудит ответил на два вопроса: создавать новую национальную платежную систему с нуля обойдется примерно в три миллиарда рублей и потребует трех лет работы, развивать «ПРО100» – это дополнительно почти миллиард рублей, по моим расчетам, и шесть месяцев. Вот простая арифметика — в три раза меньше денег и в пять раз меньше времени.
— Видите ли вы возможность сотрудничества с российскими платежными системами в случае создания НПС на базе «ПРО100»?
— Конечно, вижу сотрудничество. Что сейчас происходит в международных платежных системах? Существуют мелкие и средние банки, которые не в состоянии построить собственный процессинг. У них есть два пути подключиться к платежной системе – либо договориться с каким-то банком крупнее, но это сложнее, потому что банк с банком всегда конкурируют. Либо договориться с каким-то процессингом, который банком не является, и он будет как спонсор их к этой системе подключать. Вся роль этих платежных систем, работающих у нас, она, собственно, и сводилась к тому, что это были спонсоры при подключении к МПС для целых групп банков.
И в рамках этого спонсорства он им мог оказывать не только услуги, которые оказывает платежная система, но и что-то дополнительно – электронные кошельки, какие-то скидочные программы, собственно говоря, такие же роли будут предусмотрены и здесь. Просто так они работали, условно говоря, с MasterCard и Visa, а сейчас могут работать еще и с «ПРО100».
— Сможет ли национальный процессинг, созданный на основе «ПРО100», быть конкурентоспособным по отношению к международным платежным системам?
— Конкурентоспособность – это как раз то самое ID-приложение, про которое я сказал. И это использование паспорта и мобильных телефонов как средств платежей. Такого в международных платежных системах в таком широком масштабе нет, поэтому это, безусловно, будет существенным конкурентным преимуществом. Каждый человек при рождении получит средство платежа в виде паспорта. Каждый человек будет иметь возможность это средство платежа записать на мобильный телефон и таким образом расплачиваться.
— Не возникнет сложностей в раскрутке нового бренда?
— Да, второй вопрос состоит в популяризации бренда, но для этого есть простые рецепты: пластиковые карты популяризируют банки, никакого другого пути нет. В законе надо прописать следующие две вещи. Первое — социальные выплаты, пенсии, зарплаты бюджетникам необходимо перечислять на счета, к которым эмитированы карты национальной системы пластиковых карт. Второе — если банк осуществляет работу с картами международных платежных систем, прежде всего, эквайринг (банкоматы, POS-терминалы), то он обязан на этих же условиях принимать карты «ПРО100».
— Создание национальной платежной системы позволит замкнуть внутри России все расчеты по картам, а как расплачиваться за рубежом клиентам банков?
— Я думаю, реально у человека будет эмитированы две карты – одна карта российская, другая карта – международная. Российскую будет выгодно эмитировать не только пенсионерам, я думаю, что, скорее всего, по ней будут предоставляться скидки, если будет в магазинах тариф на эквайринг меньше. Мы в регионах уже это видим – например, в Тульской области, где у нас большая эмиссия УЭК и мы снизили тарифы как Сбербанк, там реально дают скидки в парикмахерских, в магазинах, и поэтому эту карту иметь удобней. Но никто не мешает вам эмитировать и международную карту, если вы ездите за границу.
— Как вы относитесь к тому, чтобы новую систему создавать в несколько этапов?
— Никаких решений о том, чтобы процесс создания национальной платежной системы состоял из нескольких этапов, не принято. Но надо делать сразу правильно — никаких нескольких этапов, надо брать и делать. Вопрос создания системы замыливался у меня на глазах пять лет назад. Я думаю, что сейчас никто не позволит сделать это повторно.
Это нужно делать в несколько этапов, если бы у нас ничего не было. Но когда уже готово – зачем делать несколько этапов? Если идет речь о том, чтобы выделить бюджетные деньги и их нужно дружно освоить, то тогда можно делать несколько этапов и заниматься тратой бюджетных средств. Если система создана и бюджетные средства на это не требуются, то надо брать и принимать конкретные решения и пользоваться тем, что создано. Я думаю, что эта точка зрения возобладает, потому что она в этой связи разумна.
— В прессе озвучивались различные оценки по объему инвестиций на проект УЭКа со стороны государства. Можете внести ясность — сколько было затрачено средств на ее создание?
— Проект Универсальной электронной карты и платежная система «ПРО100» обошлись акционерам в 3,8 миллиарда рублей — эти данные все открыты, это все результаты эмиссии. Никаких эмиссий, которые бы мы скрывали и не раскрывали на сайте, нет – это и по закону невозможно.
