ОБЗОР СМИ
Россия изобретает собственную криптовалюту
В России планируют ввести национальную криптовалюту, отменив хождение всех остальных. Предполагается, что ее эмиссия будет регулироваться, эмитенты — лицензироваться, правила обмена — регламентироваться, а анонимность платежей в ней — сведена к минимуму. Это застрахует от рисков использования криптовалюты в теневых схемах, защитит права добросовестных потребителей, возможно, удешевит финансовые трансакции, но закроет доступ к передовым мировым разработкам.
Об идее введения в России собственной регулируемой криптографической валюты «Ъ» сообщили в Росфинмониторинге. Сейчас ведомство ведет консультации с заинтересованными сторонами. Законопроекта пока нет, идея введения криптовалюты обсуждается с представителями банков, на встречах в Минфине и ЦБ, сообщил статс-секретарь, заместитель директора Росфинмониторинга Павел Ливадный. На текущий момент рассматриваются следующие основные принципы. Регулируемая российская криптовалюта не должна быть безэмиссионной (то есть не просто генерироваться компьютером по определенному алгоритму как биткоин — без чьей-либо правовой ответственности за процесс) — у нее будет эмитент с правами и обязанностями. Им могут быть «финансовые организации, которым будет доверена эмиссия криптовалют». Скорее всего, предполагают в Росфинмониторинге, эта деятельность будет лицензирована. Обменивать рубли или иную валюту на криптовалюту компании и граждане смогут в так называемых обменниках — на специальных электронных площадках — по регламентированным правилам. Личность приобретающего криптовалюту будет обязательно идентифицироваться, «чтобы свести к минимуму анонимные переводы».
Как ранее сообщал «Ъ» (см. номер от 15 февраля), именно с анонимными платежами, в том числе в криптовалютах, в Росфинмониторинге связывают риски финансирования терроризма и иные противоправные действия. Предполагается, по крайней мере на текущий момент, что одновременно с введением отечественной регулируемой криптовалюты будет запрещено хождение на территории страны иных криптовалют. Впрочем, идея непосредственно запрета не нова. Законопроект, запрещающий хождение на территории России криптовалют и иных «денежных суррогатов», был размещен на портале regulation.gov.ru еще осенью прошлого года.
Рынок ждал действий со стороны властей в этом направлении. Однако то, что предлагает Росфинмониторинг,— не совсем сродни идеям, ранее обнародованным участниками рынка. Так, осенью прошлого года платежная система WebMoney предлагала ЦБ самому стать эмитентом криптовалюты, которая может стать альтернативой электронных денег. Собственную криптовалюту разработала и просила узаконить также система электронных платежей Qiwi. Также неоднократно поступали предложения о придании официального статуса самой распространенной из криптовалют — биткоина.
Предложенный властями подход участники рынка — как квалифицированные, так и представляющие интересы рядовых потребителей — оценили по-разному. Банкам идея криптовалюты сама по себе не слишком интересна, но их привлекает возможность вместе с этим использовать технологию blockchain. «Это технология, которая позволяет записывать операции в цепочки блоков благодаря огромному количеству вычислительных ресурсов по всему миру. Подделать блок в теории можно, но тогда придется переделывать и все последующие блоки, а для этого нужны нереальные на данный момент вычислительные мощности. Криптовалюты, например биткоин,— это средство оплаты, основанное на технологии blockchain. Помимо создания криптовалют blockchain можно использовать в банковской сфере, медицине, страховании — везде, где нужно проводить доверенные операции между участниками сети»,— поясняет сооснователь и старший вице-президент по разработке Acronis Станислав Протасов. Еще осенью прошлого года глава Сбербанка Герман Греф уверял, что blockchain «перевернет все индустрии без исключения — от сельского хозяйства, заканчивая банками». «Введение сейчас для финансовых трансакций системы blockchain невозможно: регулирование не позволяет,— отмечает глава электронного бизнеса Альфа-банка Владимир Урбанский.— Если бы внедрение криптовалюты позволило внедрить систему blockchain именно для финансовых операций, то это бы существенно удешевило хранение информации». Ставку на удешевление трансакций делают и системы электронных денег.
«Внедрение в сфере электронных переводов технологии blockchain позволило бы минимизировать расходы на хранение информации. И в итоге существенно удешевить переводы»,— отмечает директор по развитию WebMoney Transfer Петр Дарахвелидзе. Впрочем, оценить, насколько дешевле станут операции в регулируемой криптовалюте для клиентов, участники финрынка затруднились.
Впрочем, для точных оценок деталей пока недостаточно, поэтому некоторые банкиры осторожничают. «Тема экспериментальная, на старте точно подключаться не будем, если же будет спрос и большой интерес на рынке — возможно»,— отметил руководитель центра по развитию сберегательных, расчетных и комиссионных продуктов ОТП банка Павел Нуждов. «Пока неясно, что будет представлять собой эта валюта и какой на нее будет спрос, сложно о чем-то говорить»,— отмечает и зампред правления ХКФ-банка Артем Алешкин. Спрос на регулируемую криптовалюту у населения будет, прогнозируют юристы. «В настоящее время расчеты криптовалютой в нашей стране никак не урегулированы»,— говорит председатель коллегии адвокатов «Старинский, Корчаго и партнеры» Евгений Корчаго. «Если вы заплатите криптовалютой и вас обманут — ни один суд не станет рассматривать подобный иск. И потому урегулированная и одобренная Росфинмониторингом и ЦБ криптовалюта в любом случае положительно скажется на расчетах с ее использованием. И будет плюсом как для конечных пользователей, так и для эмитента»,— считает господин Корчаго.
В ЦБ не стали комментировать этот вопрос. И неспроста: в действительности он не такой однозначный. «Любые запреты — это плохо и неправильно в мире международной кооперации. Для различных платформ выпущены разные криптовалюты, выбор между ними не состоялся,— говорит управляющий партнер Almaz Capital Partners Александр Галицкий.— Надо находить способы принятия различных мировых разработок для того, чтобы дать им возможность реализоваться в РФ. А параллельно можно выстраивать свою криптовалюту, которая была бы совместимой с теми, которые существуют на мировом рынке, пока мир не придет к единой криптовалюте как таковой».
За криптотехнологиями и криптовалютами будущее, их запрет остановит развитие этого сегмента в России и вынесет все разработки за ее пределы, убежден акционер Run Capital Андрей Романенко. «Например, Европарламент не видит необходимости в регулировании криптовалют. В России хождение криптовалют сегодня минимально, но жесткое регулирование государством может обнулить и развитие всех технологий в нашей стране»,— заключает он.
ЦБ РФ: национальная финансовая инфраструктура должна быть самостоятельной
Размещение новых суверенных еврооблигаций России продемонстрировало, что национальная финансовая инфраструктура должна быть самостоятельной, сообщила РИА Новости директор департамента развития финансовых рынков ЦБ РФ Елена Чайковская.
Россия во вторник разместила десятилетние евробонды в объеме 1,75 миллиарда долларов под 4,75% годовых. Единственным организатором выступил
«ВТБ Капитал», расчеты проводились через Национальный расчетный депозитарий (НРД). Из-за того, что международные системы отказались проводить по новым бумагам РФ расчеты, часть инвесторов не смогла их купить.
«Мы увидели еще раз, что наша инфраструктура должна быть самостоятельной, сильной и налаживать отношения с другими депозитариями, в том числе напрямую с восточными, а не через те системы, которые считались крупнейшими», — прокомментировала она размещение евробондов РФ в кулуарах Конференции институциональных инвесторов.
ЦБ выпустил рекомендации по защите от утечек конфиденциальной информации
На пресс-конференции компании InfoWatch 26 мая Мария Воронова, ведущий эксперт по информационной безопасности, представила рекомендации ЦБ РФ по защите от утечек конфиденциальной информации, а также рассказала о перспективах отрасли и влиянии на рынок DLP.
Техническое решение по защите от утечек согласно рекомендациям ЦБ:
Осуществление мониторинга и контроля потенциальных каналов утечки информации конфиденциального характера.
Мониторинг публикаций информации конфиденциального характера в открытых источниках.
Основные каналы утечки: электронная почта, сеть Интернет, размещение информации конфиденциального характера в недоверенных зонах инфраструктуры, удаленный доступ, использование съемных носителей, печать на бумажных носителях и др.
Важные дополнения рекомендаций:
1. Рекомендации не включают в себя случаи передачи информационных активов третьей стороны (в т.ч. и облака) — следовательно, важно правильно составлять договоры;
2. Рекомендуется осуществлять мониторинг информации конфиденциального характера вовне (по факту ее возможного выхода за пределы контролируемого периметра);
3. Рекомендуется применять MDM-решения (mobile device management);
4. Рекомендуется разделить «корпоративное и личное» и установить запрет для сотрудников на обработку личной информации с использованием корпоративных ресурсов.
Санкции снизили зависимость российских банков от иностранцев
Санкции, падение цен на нефть и закрытие внешних рынков оказало, как ни странно, в чем-то позитивное влияние на российский банковский сектор. В частности, снизилась его зависимость от зарубежного фондирования. Такие выводы делают опрошенные «Известиями» эксперты на основании статистики Центробанка.
Если на начало 2015 года объем средств, полученных российскими банками от зарубежных, по данным Центробанка, составлял 2,7 трлн рублей, то на 1 мая 2016 года этот показатель упал до 1,8 трлн рублей. В своей статистике Банк России учитывает кредиты и депозиты, полученные российскими банками от банков-нерезидентов.
Неизменными лидерами по объему привлеченных от зарубежных банков средств являются госбанки и банки с иностранным участием — Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк, Россельхозбанк, Росбанк, Райффайзенбанк и Юникредитбанк (см. инфографику).
Начальник аналитического управления банка БКФ Максим Осадчий считает, что процесс вытеснения иностранного фондирования российским — закономерная реакция отечественного банковского сектора на антироссийские санкции США и ЕС, а также следствие отсутствия «разворота на Восток».
— Дополнительная причина — снижение спроса на валютные ресурсы, в том числе и из-за «технологических» санкций на отечественную промышленность, — говорит Максим Осадчий. — Но основная причина — сокращение спроса на иностранные активы из-за двукратной девальвации рубля.
Аналитик Райффайзенбанка Денис Порывай отмечает, что российские банки в принципе не зависят от объемов зарубежного фондирования.
— При ликвидных валютных активах российских банков (размещения на корсчетах и депозитах в банках-нерезидентах) в $65 млрд их долг перед банками-нерезидентами составляет $25 млрд, — поясняет Денис Порывай. — То есть проблем с погашением долга перед зарубежными банками у наших не будет. В прошлый кризис 2008–2009 годов ситуация была обратная.
По словам представителя Райффайзенбанка, сейчас на российском рынке некоторый избыток валютной ликвидности.
— На макроуровне это связано с обесценением рубля и увеличением сальдо счета текущих операций, при том что корпорации могут рефинансировать большую часть своего долга на внешних рынках, — отмечает Денис Порывай. — Наблюдается приток валюты на счета корпоративных клиентов, они размещали в локальных банках свои валютные активы, получаемые в счет оплаты или предоплаты за поставленный товар.
По словам Дениса Порывая, адаптироваться банкам к внешним шокам сильно помогло введенное рефинансирование валютной от ЦБ РФ.
— Банки активно пользовались этим инструментом, — говорит представитель Райффайзенбанка. — У крупнейших банков при этом была возможность занять больше.
Доля внешнего фондирования в общем объеме фондирования снижается, подтверждают в Россельхозбанке. В пресс-службе кредитной организации пояснили, что частично недостаток валютного фондирования банковский сектор замещает привлечением валюты от ЦБ.
Денис Порывай из Райффайзенбанка уверен, что объемы заимствований у зарубежных банков при снятии санкций и открытии внешних рынков кардинально не увеличатся.
— Для этого нет драйверов: существенного роста нефтегазовой экономики России не ожидается, — указывает Денис Порывай. — По нашим прогнозам, цена за баррель марки Brent составит $50 в декабре 2016 года и $60 в декабре 2017 года. Таким образом, занимать будут в основном экспортеры, а значит, валютные пассивы будут расти у банков, обслуживающих эту категорию корпоративных клиентов. Санкции и снижение цен на нефть сократили потребность компаний по привлечению валюты у зарубежных банков.
Впрочем, банковская система России успешно адаптировалась к новым реалиям, указывает эксперт.
— Например, российские банки стали одними из крупнейших держателей российских суверенных и несуверенных облигаций, — говорит Денис Порывай. — Так что определенный позитивный эффект от сложившейся ситуации есть. Российские эмитенты выпустили облигаций на $187 млрд, около $50 млрд находится у банков РФ.
При этом в ЦБ отметили также снижение потребности российских банков в рефинансировании, которое предоставляет регулятор.
— За период с 1 января 2015 года по 26 мая 2016 года задолженность кредитных организаций по операциям рефинансирования Банка России сократилась на 6,2 трлн рублей. Такое снижение произошло в результате действия факторов формирования ликвидности – прежде всего за счет поступления в банковский сектор бюджетных средств в связи с финансированием дефицита бюджета. При этом у отдельных банков (например, где обслуживается большое количество бюджетополучателей) уже сейчас может формироваться избыток ликвидности. И ее они перераспределяют на денежном рынке среди участников, — заявили «Известиям» в пресс-службе ЦБ.
Тем не менее, добавили в Центробанке, на текущий момент все еще сохраняется потребность банковского сектора в ликвидности, то есть потребность в привлечении средств от Банка России.
Замглавы МЭР: инфляция в РФ может снизится к концу года до 6,3-6,5%
«Сейчас инфляция на уровне 7,3-7,4% и с конца июня будет дальнейшее снижение годовой инфляции», — отметил Алексей Ведев
Минэкономразвития прогнозирует снижение инфляции в РФ к концу 2016 года до уровня 6,3-6,5%, снижение годовой инфляции МЭР ожидает с конца июня. Об этом сообщил журналистам заместитель министра экономического развития РФ Алексей Ведев в кулуарах Астанинского экономического форума.
«Мы достаточно позитивно смотрим на инфляцию. Я считаю, что, наверное, к маю будет стабилизация (уровня инфляции — прим. ред.) год к году и после этого снижение, вплоть до конца года 6,3-6,5%. Сейчас инфляция на уровне 7,3-7,4% и с конца июня будет дальнейшее снижение годовой инфляции», — отметил Ведев.
По его словам, снижение процентных ставок несет в себе минимальные риски ускорения инфляции и крайне благоприятно с точки зрения кредитования. «В рамках ситуации структурного профицита ликвидности, конечно же, снижение ключевой ставки и процентных ставок по кредитам будет способствовать экономическому оживлению», — добавил Ведев.
Как заявлял в конце апреля министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев, инфляция в РФ в 2016 году составит 6,5% и замедлится до 4% в 2019 году по базовому сценарию Минэкономразвития. По его словам, начиная с 2017 года этот показатель будет устойчиво ниже 5% и к концу рассматриваемого периода снизится до 4%, при этом замедлению инфляции будет способствовать политика импортозамещения и политика сдерживания тарифов естественных монополий.
По данным Росстата, инфляция в годовом выражении на 16 мая 2016 г. сохранилась на уровне 7,3%.
Об эмиссии ОФЗ
Эмиссия ОФЗ будет способствовать стабилизации ситуации с профицитом ликвидности в банковском секторе, добавил Ведеев.
По его словам, МЭР разделяет риски ЦБ РФ, связанные с образованием «пузырей» на банковском рынке, в том числе ипотечном, из-за профицита ликвидности в банковском секторе.
«Мы разделяем эти риски. Есть такие риски. Здесь, я думаю, эмиссия ОФЗ способствует стабилизации ситуации (с профицитом ликвидности — прим. ред.)», — отметил Ведев.
В МЭР полагают, что профицит ликвидности в банковском секторе будет пока возрастать, поскольку кредитование физических лиц еще стагнирует, а юридических лиц — находится на невысоком уровне.
«Рост профицита ликвидности будет зависеть от процентных ставок и экономической активности. В случае оживления экономической деятельности профицит ликвидности может закрепиться на невысоком уровне», — сказал замглавы МЭР РФ.
«Проблема не со стороны денежного предложения, а со стороны спроса»
Глава Сбербанка Герман Греф — о том, что нужно делать, чтобы оживить экономику страны
В преддверии годового собрания акционеров Сбербанка его глава Герман Греф в эксклюзивном интервью «Известиям» рассказал о нынешнем состоянии дел и о будущем крупнейшей финансовой организации страны, а также о том, как добиться экономического роста.
«У нас нет планов по продаже бизнеса на Украине»
— Герман Оскарович, недавно в прессе прошла информация, что Сбербанк и ВТБ рассматривают вопрос о продаже своих дочерних структур на Украине. Так ли это? Как вы оцениваете деятельность своей «дочки» на Украине?
— Пока у нас нет никаких планов продажи нашего банка на Украине. Рассматривать можно любые возможности, но планов нет. Что касается функционирования нашего банка на Украине, то можно сказать, что оно происходило и происходит в экстремальных условиях. С учетом этих экстремальных условий я оцениваю работу нашей команды там как весьма положительную. Пока по всем показателям, включая качество клиентского обслуживания, результаты деятельности, технологичность, мы входим в лидирующую тройку. Объем NPL (просроченной задолженности. — «Известия») у нас процентов на 30 меньше, чем в целом по сектору. В общем функционируем достаточно устойчиво. Конечно, объем операций и баланс резко сократились. Но всё познается в сравнении — в ситуации, которая сейчас сложилась на Украине, мы чувствуем себя значительно лучше, чем конкуренты.
— То есть информация о том, что переговоры уже были, но они ни к чему не привели, не соответствует действительности?
— Я никогда не комментирую, какие были переговоры и на какую тему. Важны факты. Еще раз повторю, что у нас нет планов, связанных с продажей украинского бизнеса.
— Украина ввела бессрочный мораторий на погашение российского долга, в том числе это касается и задолженности перед российскими банками. Сбербанк входил в тройку крупнейших кредиторов. Как с этим обстоят дела? Не собираетесь ли предпринять меры? Например, вслед за Минфином РФ подать в Лондонский суд?
— Мораторий не касается нашего долга — примерно $600 млн. Мы его реструктурировали — конвертировали в бонды по достаточно приемлемой схеме. И большую часть облигаций продали. В итоге почти ничего не потеряли.
— А что с DenizBank в Турции? Он не пострадал от мер, которые были приняты против этой страны?
— С ним всё нормально. У нас хорошие результаты по прошлому году, по I кварталу 2016-го. Очень сильная команда. Кстати, недавно прилетел оттуда, у нас проходил captain’s meeting, где собрались все 1,5 тыс. руководителей DenizBank. Несмотря на то что он попал под европейские и американские санкции, позиции у нас там хорошие, нормальные отношения с регулятором. Из-под американских санкций банк удалось вывести, но европейские пока остались, и никак не можем пробить вывод дочерней структуры из-под них.
— Шанс есть?
— Это было бы логично, поскольку наказывается реально Турция. Какой в этом смысл? Наши европейские банки из-под европейских санкций выведены, а турецкий — нет. Достаточно непростая ситуация, но тем не менее всё у нас там вполне неплохо.
— Есть ли какие-то новые планы по международной экспансии? Или ситуация не мотивирует?
— Пока нет.
«Думаю, что ни в этом, ни в следующем году приватизации Сбербанка не будет»
— Невзирая на масштабные планы по приватизации госкомпаний, Сбербанк пока в эти планы не вошел. Когда и как может состояться очередной этап приватизации?
— Это вопрос не ко мне. Это чисто политический вопрос. Правительство выступило «за», но президент сказал, что пока время не пришло. Пока я думаю, что ни в этом, ни в следующем году приватизации не будет, а дальше видно будет. Конечно, нужно учитывать, что пока мы под санкциями, приватизировать нас будет достаточно сложно. Но в целом мы продажу части доли ЦБ поддерживаем и к этому готовы.
— То есть если для SPO ждали «окна» на финансовом рынке, то сейчас важнее политические аспекты?
— Безусловно, нужно политическое решение, чтобы начать приватизацию. Пока его нет и оно не просматривается, обсуждать детали и доли не имеет смысла.
«Будем очень тесно кооперироваться с ВЭБом»
— Новая команда ВЭБа, где большинство выходцев из Сбербанка, подготовила первый вариант стратегии. В частности, планируется немалую часть долга Центробанку перевести в бессрочный субординированный кредит. То есть ЦБ, который является акционером Сбербанка, станет своего рода квазиакционером ВЭБа. У вас столько общего. Может, есть какие-либо совместные планы уже?
— У нас, конечно, с ВЭБом особые отношения. В том смысле, что там работают уже более 30 сотрудников — выходцев из Сбербанка. Причем это не самые худшие наши кадры. Я бы даже сказал, что это лучшие наши кадры. Несомненно, для Сбербанка было болезненно в такой короткий период, в течение двух месяцев, потерять такое количество квалифицированных людей. Для любой организации, вне зависимости от размеров, это было бы болезненно. И это накладывает отпечаток на нашу работу и наши взаимоотношения — сохраняются дружеские и профессиональные взаимоотношения, стараемся их морально поддерживать, поскольку там очень много антикризисной работы. Делимся всем, чем можем, — опытом, технологиями. Там формируется команда. Идет нормальная работа по расчистке активов, систематизации, постановке базовых процессов, IT. Всё, что там происходит, — здоровый и правильный процесс. Думаю, что уже через год вы ВЭБ ни внешне, ни внутренне по финансовой отчетности не узнаете. Это будет абсолютно прозрачный институт развития.
— Это будет именно банк с лицензией ЦБ?
— Это будет банк — институт развития. Сейчас не обсуждается получение лицензии, классический банкинг для ВЭБа не рассматривается. Новая команда, кстати, ей очень помогал выходец из Сбербанка и руководитель азиатской части McKinsey Денис Бугров, разработала первый проект стратегии, где обобщила мировой опыт банков развития. Всё это будет представлено на наблюдательном совете ВЭБа. И в зависимости от того решения, которое примут правительство и председатель правительства, эта стратегия будет реализовываться.
— То есть информация о том, что банк разделят на коммерческий и «токсичный», далека от действительности?
— ВЭБ не будет коммерческим банком. По закону ВЭБ имеет право кредитовать коммерческие проекты только в случае, если ни один коммерческий банк не взялся их кредитовать, но они имеют социальное или экономическое значение для страны. Предполагается что ВЭБ будет классическим банком развития, который необходим для помощи правительству. Он будет брать на себя риски, которые будут стимулировать приход коммерческих банков в какие-то важные для страны проекты. Но для этого нужно достроить целый ряд компетенций.
— При этом функции поддержки внешнеторговой деятельности передадут Российскому экспортному центру, который планируется отделить от ВЭБа?
— Зачем? Это классическая функция банка развития, но повторюсь, что окончательное решение будет за правительством.
— Понимаю, что совсем слухи-слухи, но ходят разговоры, что на основе ВЭБа и Сбербанка будет создан некий мегабанк. Есть хоть какое-то основание для этих разговоров?
— Нет ничего общего между банком развития и коммерческим банком. Никакого мегабанка создаваться не будет. Нет не только таких планов, но и разговоров я таких не слышал. Вполне возможно, что мы, ВТБ и другие банки будем очень тесно кооперироваться с ВЭБом, если нынешняя концепция будет принята.
— Каким образом будет осуществляться кооперация?
— Например, есть какой-то важный проект правительства — дороги, железные дороги, аэропорты. Или речь идет о социальных государственно-частных проектах. Мы видим для себя повышенные риски, эту часть рисков может абсорбировать на себя ВЭБ за счет своих инструментов — например, в прямом участии в синдикате с нами, принимая большую долю рисков на себя, чтобы мы могли с коммерческой точки зрения потянуть эти проекты. Или это могут быть гарантии, поручительство и т.д. Для такого рода кооперации или сотрудничества я вижу большое поле. Никакого эксклюзива для Сбербанка тут, конечно, не может быть. Это могут делать все коммерческие банки в кооперации с ВЭБом.
«Нулевые ставки свидетельствуют о полной стагнации экономики и пока не просматриваются»
— Сбербанк снизил ставки по вкладам, особенно по валютным. Как вы видите дальнейший процесс? Действительно ли, как заявил недавно ваш заместитель Александр Морозов, они могут снизиться до сотых процента? Есть ли шанс, что Сбербанк вообще установит по валютным вкладам отрицательную доходность?
— У нас, я надеюсь, что нет. В европейских странах, в том числе для нашего бизнеса в Европе, это вполне возможно, но с точки зрения российской практики таких тенденций не просматривается.
— Но треть вкладов у нас сейчас в валюте, а количество валютных кредитов стремительно снижается…
— Я бы не сказал, что спроса совсем нет. Есть кредиты и в валюте. Просто мы стали жестко следить за тем, чтобы люди не брали на себя валютные риски. В этом смысле кредитный валютный портфель сокращается, конечно. Но вы же понимаете, что у российских компаний было большое количество внешних привлечений, а сейчас международный рынок капитала почти закрыт для них. Поэтому спрос на валютные кредиты есть. Но у нас есть значительный запас по валютной ликвидности.
— То есть запретительных ставок вы вводить не будете?
— Никогда нельзя предсказывать, что будет, но пока это не просматривается. Было много пиара, что у нас ставки около нуля, но это не так. Это означает, что в экономике маленький спрос на деньги. Подвести коня к водопою можно, но заставить его пить нельзя. Можно снизить ставки до нуля, но заставить предприятия брать деньги невозможно. Когда возникает нулевой спрос, тогда же появляются нулевые ставки привлечения, но пока нам это не грозит.
— По кредитам вы тоже снизили ставки, чтобы привлечь клиентов. Но пока кредитование еще стагнирует. Когда ожидаете увеличения спроса на кредиты, в том числе со стороны населения?
— Спрос на потребкредитование постепенно восстанавливается. Если в начале 2015 года ежедневно мы получали 20–25 тыс. заявок на кредиты, то сейчас показатель увеличился до 35–40 тыс., то есть он существенно выше. Но это всё равно не то, что было в 2014 году. Хуже, конечно, дела обстоят в корпоративном секторе. Есть индикаторы, которые говорят о начале экономического подъема. Это проектное финансирование, инвестиционное кредитование. Они сейчас почти не востребованы.
— А есть прогнозы по этим продуктам?
— Пока не видно, что спрос на них начнет расти. Это вопрос касается в принципе глобальных вещей — предсказуемости, инвестиционного климата.
«Мы рассматривали для себя проект Почта Банка, но сочли нецелесообразным»
— Как оцениваете проект своего основного конкурента ВТБ — Почта Банк? Не опасаетесь, что обыграет вас на вашем поле — развитой филиальной сети?
— Я не комментирую действия конкурентов, поскольку делать это — не уважать конкурентов, что то же самое, что и не уважать клиентов.
— Но считаете их конкурентом?
— Я все банки считаю конкурентами. Мы для себя рассматривали этот проект, но посчитали нецелесообразным. Но это ни о чем не говорит. Есть уважаемые конкуренты, они выбирают для себя другой путь. Кто из нас прав, может показать только время.
«Повышение взносов в АСВ — фактически повышение налогов»
— Но с основным конкурентом общая головная боль — повышение ставки взносов в Фонд страхования вкладов. Опять на вас ляжет львиная доля и вы будете спонсировать зачистку банковского сектора? Вы хотя бы участвовали в обсуждениях этого вопроса?
— Мы будем обсуждать эту тему обязательно. Нас никто не спросил. Наутро узнали, что поднимаются ставки. Это очень плохая для нас и дорогая практика. Можно называть это взносами, но нам фактически объявили о повышении налога. На фоне заявления президента, что в течение трех лет не будут повышаться налоги.
Да и по сути эта болезненная история совершенно несправедлива к нам. Почему мы должны оплачивать чужое мошенничество и многолетние пробелы в надзоре? Надо искать какие-то иные пути решения проблемы. Очевидно, что Система страхования вкладов требует существенной модернизации, и в этом у нас есть полное понимание с Агентством по страхованию вкладов (АСВ).
— Еще одна болезненная тема, в том числе для вашего НПФ Сбербанка, — новая пенсионная реформа. Ваше отношение к тому, что накопительный компонент планируется перевести в страховую часть, а накопления сделать добровольно-обязательными?
— Я отрицательно к этому отношусь. Я был человеком, который в свое время пробивал и вводил накопительную систему. Мы перебирали все варианты относительно возможных добровольных систем, но они, к сожалению, нигде в мире не показали себя. Они могут быть стимулирующими со стороны государства, могут быть дополнительными, но не основными. Мы понимаем, что при всех сценариях доля социальной помощи в бюджете будет расти, но при ухудшающейся демографии мы не сможем удерживать уровень ставки замещения, то есть соотношение средней пенсии и средней зарплаты, которая есть сегодня. Она будет падать, и это большая проблема. Нужно искать решение, но в условиях падающего тренда в экономике повышать эту ставку, а она берется с чрезвычайно чувствительного ФОТа, будет очень болезненно. Когда мы снизили ЕСН с 36% до 26%, то это дало колоссальный результат. И сейчас идти назад контрпродуктивно.
«Сбербанк не уча
